КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 9 сентября 2009 г. по делу № 33-1094
Судебная коллегия по гражданским делам Костромского областного суда, рассмотрев в судебном заседании по докладу К. дело по иску Р. к Управлению Пенсионного фонда РФ по г. Костроме и Костромскому району Костромской области о возложении обязанности перевести с трудовой пенсии по случаю потери кормильца на трудовую пенсию по старости, взыскании недополученной трудовой пенсии по старости,
установила:
Р. обратилась в суд с иском к Управлению Пенсионного фонда РФ по г. Костроме и Костромскому району Костромской области, в котором просила перевести ее с пенсии по потере кормильца на трудовую пенсию по старости, обязать ответчика выплатить ей недополученную сумму трудовой пенсии по старости за период с 1 марта 1998 года по 1 сентября 2006 года. Указала, что она не работает с 1 марта 1991 года, являлась получателем трудовой пенсии по старости, назначенной по нормам Закона СССР от 14 июля 1956 года. В настоящее время этот закон утратил силу. В 1994 году она принесла справку о заработной плате за период с 1 апреля 1980 года по 1 марта 1985 года, размер фактического отношения ее среднемесячной заработной платы к среднемесячной заработной плате по стране за этот же период составлял 0,915, коэффициент по стажу 0,75. С 1 февраля 1998 года вступил в силу Федеральный закон от 21.07.1997 № 113-ФЗ "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", в соответствии с которым была установлена среднемесячная заработная плата в стране в размере 1 672 руб., но в 1998 году она не работала, поэтому отношения ее среднемесячной заработной платы к среднемесячной заработной плате по стране нет. Ответчик с этого времени неправильно считал ей трудовую пенсию по старости. В 2002 году пенсию разделили на базовую и страховую части. Размер страховой части был определен в нарушение закона в 696 рублей. С 1 сентября 2006 года она вынуждена была перейти с трудовой пенсии по старости на пенсию по случаю потери кормильца, которую получает и по настоящее время. На ее заявление вновь перейти на трудовую пенсию по старости ответчик отказал. Выразила несогласие с теми размерами пенсии, которые ей выплачивались в период с марта 1998 года по август 2001 года, за другие периоды ответчик сведений не предоставил. Суду представила расчеты сумм пенсии, которые, по ее мнению, должны были выплачиваться в оспариваемый период.
Решением Свердловского районного суда г. Костромы от 5 августа 2009 года в удовлетворении исковых требований Р. отказано.
В кассационной жалобе Р. выражает несогласие с решением суда по доводам, изложенным в исковом заявлении, указав, что желает получать пенсию по старости, в чем ей было отказано Управлением Пенсионного фонда РФ.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав Р., судебная коллегия не находит оснований к отмене решения суда.
Принимая решение об отказе в удовлетворении иска, суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и пришел к обоснованному выводу о правильности исчисления пенсии истицы.
Этот вывод судом мотивирован, соответствует требованиям закона, приведенным в мотивировочной части решения, действовавшего в спорные периоды выплаты пенсии Р.
Судом установлено, что Р. с 7 апреля 1990 года является получателем пенсии по старости. Изначально пенсия ей была назначена по нормам Закона СССР от 14 июля 1956 года "О государственных пенсиях" в размере 123 руб. 70 коп. с учетом надбавки за непрерывный стаж работы. С 1 января 1992 года размер пенсии Р. был исчислен на основании Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года "О государственных пенсиях в Российской Федерации" с учетом общего трудового стажа и осовремененного заработка.
Федеральным законом от 21 июля 1997 года "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", вступившим в силу с 1 января 1998 года, предусматривалось исчисление пенсии для неработающих пенсионеров с применением индивидуального коэффициента. Для исчисления пенсии указанной категории пенсионеров выбирался наиболее выгодный вариант: по нормам Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года, предусматривающего расчет пенсии с учетом осовремененного заработка и трудового стажа, исчисленного в льготном порядке, или по нормам ФЗ от 21 июля 1997 года с применением индивидуального коэффициента пенсионера.
С момента вступления ФЗ от 21 июля 1997 года в силу для Р. исчисление пенсии с применением ИКП было невыгодным, т.к. фактическое отношение ее среднемесячной заработной платы к среднемесячной плате в стране составило 0,469, и размер пенсии с применением ИКП был бы меньшим по сравнению с получаемой пенсией (303,08 руб. против 388,08 руб.), в связи с чем, истице был сохранен прежний размер пенсии (388,08 руб.).
23 февраля 1998 года истица обратилась к ответчику с заявлением о перерасчете пенсии исходя из ее заработной платы с апреля 1980 года по март 1985 года.
С 1 марта 1998 года перерасчет пенсии был произведен, размер пенсии определен с применением ИКП и составил 399 руб.
Судом проверялись и не нашли подтверждения доводы Р. о неправильном исчислении размера пенсии, выплачиваемой ей с 1 марта 1998 года.
Установлено, что размер пенсии по старости определен ответчиком с учетом максимального коэффициента по стажу 0,75 (ст. 16 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года), фактического отношения среднемесячной заработной платы Р. за период работы с 1 апреля 1980 года по 31 марта 1985 года к среднемесячной заработной плате по стране за тот же период с ограничениями, предусмотренными ст. 4 ФЗ от 21 июля 1997 года. Расчет пенсии, исчисленный в соответствии с ФЗ от 21 июля 1997 года № 113-ФЗ, приведен судом в мотивировочной части решения, он соответствует размеру пенсии, установленному Р. с 1 марта 1998 года.
Доводы истицы о неправильном определении страховой и базовой части трудовой пенсии с 1 января 2002 года также не подтверждены в судебном заседании.
Проанализировав материалы пенсионного дела Р. и нормы ФЗ № 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", суд установил, что в связи с введением с 1 января 2002 года в действие ФЗ № 173-ФЗ пенсионными органами осуществлена оценка пенсионных прав Р. по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации в расчетный пенсионный капитал, и размер пенсии, исчисленный по нормам этого Закона, определен верно.
Впоследствии трудовая пенсия по старости истице индексировалась в установленном порядке, расчет индексации приведен судом в решении, Р. не оспаривается.
Таким образом, факт недоплаты пенсии истице за период с 1 марта 1998 года по 31 августа 2006 года судом не установлен, в связи с чем, суд обоснованно отказал в иске о взыскании недополученной суммы пенсии.
Отказывая в удовлетворении иска Р. о возложении обязанности на ответчика по переводу ее с пенсии по случаю потери кормильца на трудовую пенсию по старости, суд правильно исходил из того, что данный перевод приведет к уменьшению размера получаемой истицей пенсии, в связи с чем, будут ущемлены ее права на получение пенсии в большем размере.
Судом установлено, что размер пенсии истицы по случаю потери кормильца с 1 августа 2009 года составляет 5192 руб. 56 коп., а размер предполагаемой пенсии по старости - 4519 руб. 63 коп.
При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований согласиться с доводами кассационной жалобы, основанной на ошибочном толковании закона.
Руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Свердловского районного суда г. Костромы от 5 августа 2009 года оставить без изменения, кассационную жалобу Р. - без удовлетворения.
