СУД ЕВРЕЙСКОЙ АВТОНОМНОЙ ОБЛАСТИ
БЮЛЛЕТЕНЬ СУДА ЕВРЕЙСКОЙ АВТОНОМНОЙ ОБЛАСТИ
ЗА I ПОЛУГОДИЕ 2009 ГОДА
КАССАЦИОННАЯ И НАДЗОРНАЯ ПРАКТИКА СУДА
ЕВРЕЙСКОЙ АВТОНОМНОЙ ОБЛАСТИ
По уголовным дедам
При рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания
под стражей вопросы о вменяемости и виновности, об
ответственности и наказуемости на данной стадии уголовного
процесса в соответствии с действующим законодательством
судом не проверяются, а их разрешение является прерогативой
суда, рассматривающего дело по существу
Т. органами предварительного следствия обвинялся в умышленном причинении смерти Г.
Постановлением судьи Биробиджанского городского суда ЕАО удовлетворено ходатайство заместителя руководителя отдела по расследованию особо важных преступлений Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по ЕАО о продлении срока содержания под стражей Т., срок содержания его под стражей был продлен до 3 месяцев.
В надзорной жалобе обвиняемый Т., не соглашаясь с принятым судебным решением, просил его отменить, поскольку доказательства его виновности в совершении инкриминируемого преступления отсутствуют, а представленные следователем материалы уголовного дела сфабрикованы.
В соответствии со ст. 109 УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей районного суда до шести месяцев.
При этом вопросы о вменяемости и виновности, об ответственности и наказуемости на данной стадии уголовного процесса в соответствии с действующим законодательством судом не проверяются, а их разрешение является прерогативой суда, рассматривающего дело по существу.
Только в случае, когда лицо, имея умысел на сбыт
наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов
в крупном или особо крупном размере, совершило такие
действия в несколько приемов, реализовав лишь часть
имеющихся у него указанных средств, не образующую крупный
или особо крупный размер, все содеянное им подлежит
квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и соответствующей части
ст. 228.1 УК РФ
Приговором Октябрьского районного суда ЕАО от 25 января 2007 года, Г. осужден к лишению свободы:
- по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по эпизоду от 13 июля 2006 года с применением ст. 64 УК РФ на 2 года;
- по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по эпизоду от 10 августа 2006 года с применением ст. 64 УК РФ на 2 года 6 месяцев;
- по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по эпизоду от 7 сентября 2006 года с применением ст. 64 УК РФ на 3 года.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года 3 месяца без штрафа.
В надзорной жалобе осужденный не согласился с квалификацией его действий. При этом указал, что суд должен был квалифицировать его действия единым составом преступления, предусмотренным ст. ст. 30 ч. 3, 228.1 ч. 3 п. "г" УК РФ, а не по каждому эпизоду.
В соответствии с пунктом 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств, не образующую крупный или особо крупный размер, все содеянное им подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30 УК РФ и соответствующей части ст. 228.1 УК РФ.
В судебном заседании не добыто каких-либо доказательств тому, что все действия осужденного охватывались одним умыслом, направленным на сбыт наркотических средств. Напротив, из исследованных доказательств следует, что с Г. о приобретении наркотических средств П. и К. договаривались каждый раз, и договора о постоянной продаже наркотиков не имелось, что свидетельствует о самостоятельности умысла, направленного на сбыт наркотических средств каждый раз.
Кроме того, как следует из материалов дела, Г. трижды сбывал наркотическое средство в особо крупном размере, поэтому суд правомерно, оценив все исследованные доказательства в их совокупности, правильно пришел к выводу о виновности Г. в покушении на незаконный сбыт наркотических средств при проведении проверочных закупок и правильно квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по эпизоду от 13 июля 2006 года, по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по эпизоду от 10 августа 2006 года, по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ по эпизоду от 7 сентября 2006 года.
По смыслу уголовно-исполнительного закона (ст. 10 УИК РФ),
поведение осужденного в местах лишения свободы должно быть
только примерным. Иное поведение влечет установленную
законом ответственность
Постановлением судьи Биробиджанского городского суда ЕАО от 17 апреля 2008 года представление администрации ФГУ "Колония-поселение № 4" г. Биробиджана о переводе С. для дальнейшего отбывания наказания в колонию общего режима удовлетворено.
В надзорной жалобе С. просил отменить постановление Биробиджанского городского суда ЕАО от 17 апреля 2008 года, свои требования мотивировал тем, что из представленных в суд документов следует, что он нарушил дважды режим содержания, а именно после подъема спал на своем спальном месте, что согласно ст. 116 УИК РФ не является нарушением порядка содержания и не является основанием для признания его злостным нарушителем порядка отбывания наказания. Суд не проверил характер допущенных нарушений, условия, сопутствующие их совершению, а также личность осужденного, который является инвалидом третьей группы и нуждается в постоянном медицинском наблюдении.
Доводы осужденного о том, что ст. 116 УИК РФ является исчерпывающей и те основания, по которым он признан злостным нарушителем порядка, не указаны в данной статье УИК РФ, а также то, что его нахождение после подъема на спальном месте не является нарушением порядка отбывания наказания, являются несостоятельными.
По смыслу уголовно-исполнительного закона (ст. 10 УИК РФ) поведение осужденного в местах лишения свободы должно быть только примерным. Иное поведение влечет установленную законом ответственность.
Как следует из материалов дела, С. находится в колонии-поселении с 22 июля 2007 года и с этого дня ознакомлен с порядком и условиями отбывания наказания, правилами внутреннего распорядка. Менее чем за два месяца осужденный допустил два нарушения режима содержания, за которые подвергался взысканиям в виде водворения в штрафной изолятор. Одновременно с наложением последнего взыскания постановлением начальника исправительного учреждения С. был признан злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания. Сам факт нахождения после подъема на спальном месте осужденным не отрицался, из его объяснений следует, что он не мог подняться с постели, поскольку был болен.
Согласно ст. 123 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений мероприятия по организации неотложной медицинской помощи в местах лишения свободы осуществляются в любое время суток. Однако из представленных в суд документов следует, что С. за медицинской помощью к фельдшеру КП-4 не обращался.
Закон не связывает какое-либо допускаемое нарушение с уважительностью или неуважительностью причины его совершения: лица, осужденные к лишению свободы, обязаны соблюдать режим содержания, порядок отбывания наказания. В связи с чем доводы осужденного о том, что он находился на спальном месте по уважительной причине, не могут быть признаны обоснованными.
Осужденные, являющиеся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, на основании п. "б" ч. 4 ст. 78 УИК РФ могут быть переведены из колонии-поселения, в которую они направлены по приговору суда, в исправительную колонию общего режима.
Наличие у осужденного заболевания было предметом исследования в суде первой инстанции, однако заболевание, которым страдает С, не входит в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2004 г. № 54 "О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью", и не может повлиять на изменение судебного решения.
Судом были нарушены положения ст. 88 УПК РФ о необходимости
оценки каждого доказательства с точки зрения его
относимости, допустимости и достоверности, а всех собранных
доказательств в совокупности достаточности для разрешения
уголовного дела, а также положения ст. 305 и 307 УПК РФ,
обязывающие суд приводить в приговоре основания, по которым
им были приняты одни из доказательств и отвергнуты другие,
что явилось основанием для отмены приговора
К. обвинялась в краже принадлежащего Ц. телевизора стоимостью 3500 рублей, совершенной 21 февраля 2008 года из квартиры по улице Новой в с. Амурзет ЕАО. Ее действия были квалифицированы по ст. 158 ч. 2 п. "в" УК РФ.
Действия Л. были квалифицированы по ст. 175 ч. 1 УК РФ. Она обвинялась в заведомо не обещанном приобретении у К. похищенного ею у Ц. телевизора и в его сбыте С., которое имело место 22 февраля 2008 года в с. Амурзет ЕАО.
В судебном заседании К. указала, что в указанный день пришла к Ц. за оставленными у него на хранение своими вещами, но не обнаружила их и поэтому взамен забрала телевизор потерпевшего.
Л. заявила, что действительно вместе с К. и свидетелем В. ходила к С. продавать телевизор, однако сама в его продаже фактически не участвовала, и о том, что он похищен, не знала.
Суд признал К. виновной в самоуправстве и переквалифицировал ее действия на ст. 330 ч. 1 УК РФ, а Л. по ст. 175 ч. 1 УК РФ оправдал за отсутствием события преступления.
Судебная коллегия отменила приговор по кассационному представлению государственного обвинителя по следующим основаниям.
В основу своего вывода об обстоятельствах совершения преступления суд положил показания подсудимых, данные ими в судебном заседании, и оставил без внимания показания К. и Л. на предварительном следствии.
Между тем в указанных показаниях К. заявляла о том, что совершила хищение телевизора, а Л. признавала свое участие в его сбыте.
Имелись и различия между показаниями свидетеля С., данными в ходе расследования и в судебном заседании по обстоятельствам приобретения похищенного у Ц. телевизора.
Несмотря на наличие противоречий, суд в полной мере показания указанных лиц на досудебной стадии не проверил, причины их изменения не выяснил, надлежащим образом их не оценил, а взял за основу показания К., Л. и С. в судебном заседании. При этом мотивы, по которым он принял именно эти показания и оставил без внимания данные ранее, суд в приговоре не указал.
Тем самым судом были нарушены положения ст. 88 УПК РФ о необходимости оценки каждого доказательства с точки зрения его относимости, допустимости и достоверности, а всех собранных доказательств в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.
Не выполнил суд и положения ст. ст. 305 и 307 УПК РФ, обязывающие приводить в приговоре основания, по которым им были приняты одни из доказательств и отвергнуты другие.
При таких обстоятельствах выводы суда не могли быть признаны соответствующими фактическим обстоятельствам дела.
Приговор отменен в связи с несоответствием выводов суда
фактическим обстоятельствам дела и нарушением требований
уголовно-процессуального закона
Органами предварительного следствия Н. обвинялся в совершении двух покушений на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере - продаже действующему в рамках закона "Об оперативно-розыскной деятельности" Г. марихуаны в количестве 330 грамм и 210 грамм, соответственно 30 августа 2007 года и 12 сентября 2007 года.
Кроме того, Н. обвинялся в незаконном хранении без цели сбыта по месту своего жительства наркотического средства марихуаны в количестве 34 грамм.
В судебном заседании Н. вину в покушениях на сбыт наркотических средств признал полностью, в незаконном хранении наркотических средств не признал и от дачи показаний отказался.
Суд счел, что продажа наркотических средств Н. была спровоцирована сотрудником правоохранительных органов, и оправдал его за отсутствием в действиях состава преступления.
По ст. 228 ч. 1 УК РФ, как указано в приговоре, суд принял отказ государственного обвинителя от обвинения.
В соответствии со ст. 305 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора в его описательной части излагаются не только установленные судом обстоятельства уголовного дела, но и анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, а также приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения.
В судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя в числе доказательств были исследованы показания Н. на предварительном следствии, в которых он описывал обстоятельства продажи наркотических средств, в том числе и направленность своего умысла на их сбыт. Однако суд в приговоре эти показания не привел и оценки им не дал.
Данные нарушения, по мнению коллегии, повлияли на выводы суда и постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Кроме того, суд нарушил требования уголовно-процессуального закона.
Согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 или п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.
В официальном тексте документа, видимо, допущена опечатка: имеется в виду статья 24 части 1 пункта 2 УПК РФ, а не УК РФ.
В судебном заседании государственный обвинитель отказался от обвинения Н. по ст. 228 ч. 1 УК РФ по основанию, предусмотренному ст. 24 ч. 1 п. 2 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Несмотря на наличие предусмотренных законом оснований, суд уголовное дело в отношении Н. не прекратил, отдельного постановления по данному вопросу не вынес, а лишь сослался в описательно-мотивировочной части приговора на то, что принял отказ государственного обвинителя от данного обвинения.
Согласно п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от
уголовной ответственности, если истекли два года со дня
совершения преступления небольшой тяжести
Приговор Октябрьского районного суда ЕАО от 15 октября 2008 года в отношении С., осужденного по ст. 109 ч. 1, 69 ч. 5 УК РФ к 4 годам лишения свободы в колонии общего режима, отменен ввиду нарушения уголовно-процессуального закона.
Согласно п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если истекли два года со дня совершения преступления небольшой тяжести.
Преступление, за которое был осужден С., относилось к категории небольшой тяжести. Два года со дня его совершения истекли еще до поступления уголовного дела в суд. Обстоятельств, приостанавливающих течение сроков исковой давности, по делу не имелось.
Но, несмотря на указанные обстоятельства, суд уголовное дело в отношении С. по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования не прекратил, рассмотрел его в особом порядке и постановил обвинительный приговор.
Ошибочная квалификация действий осужденного явилась
основанием изменения приговора в отношении С. и Б.
Приговором Облученского районного суда от 23 сентября 2008 года С. был осужден по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа условно с испытательным сроком 2 года.
Б. осужден по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа, по ст. 158 ч. 2 п. "б" УК РФ к 2 годам лишения свободы. На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний к отбытию ему было определено 3 года 6 месяцев лишения свободы без штрафа условно с испытательным сроком 3 года.
Они оба были признаны виновными в краже принадлежащих М. продуктов питания на сумму 176 рублей, которую они совершили примерно в 6 часов 1 февраля 2008 года по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище, расположенном в г. Облучье ЕАО по ул. Верхней, 9/2.
Кроме того, Б. был признан виновным в краже принадлежащего М. наждачного самодельного станка стоимостью 1200 рублей, совершенной им примерно в 6 часов 20 минут этого же дня из сарая, расположенного по вышеуказанному адресу.
Приговор был постановлен в особом порядке судебного разбирательства.
Вместе с тем из существа предъявленного Б. обвинения было видно, что его действия по хищению продуктов питания и наждачного станка представляли собой единое продолжаемое преступление. Они охватывались единым умыслом, имели место в одном и том же месте - домовладении потерпевшей, были совершены без перерыва в одно время - в период с 6 часов до 6 часов 20 минут 1 февраля 2008 года и одним способом. С учетом этих обстоятельств судебная коллегия изменила приговор, исключила из него указание на осуждение Б. по ст. 158 ч. 2 п. "б" УК РФ и ссылку о назначении ему наказания по правилам ст. 69 ч. 3 УК РФ.
Действия виновных могут быть квалифицированы как разбой,
совершенный группой лиц по предварительному сговору, лишь в
том случае, если эти лица заранее договорились о совместном
нападении на потерпевшего в целях хищения имущества с
применением насилия, опасного для жизни или здоровья,
или угрозой применения такого насилия
Приговором Облученского районного суда от 3 июня 2008 года Ш. был осужден по ст. 111 ч. 1. ст. 162 ч. 2, 69 ч. 3 УК РФ к 9 годам лишения свободы без штрафа в исправительной колонии общего режима.
К.А. и К.И. по ст. 162 ч. 2 УК РФ к 6 годам лишения свободы без штрафа в исправительной колонии общего режима.
Обстоятельства совершения преступлений были изложены в приговоре следующим образом:
16 мая 2007 года Ш. в ходе ссоры с Ц. на почве личных неприязненных отношений в доме последнего в п. Семисточный нанес потерпевшему удар ножом в область живота, причинив проникающее колото-резаное ранение, повлекшее тяжкий вред здоровью.
После этого Ш. совместно с К.А. и К.И. 16 мая 2007 года, находясь по месту жительства Ц., с целью безвозмездного изъятия имущества последнего, размахивал ножом, высказывая тем самым потерпевшему угрозу применения опасного для жизни и здоровья насилия, в том случае, если он не передаст им денежные средства. Подавляя сопротивление потерпевшего, К.А. нанес ему удар кулаком в лицо, а К.И. не позволял Ц. покинуть квартиру и принимал меры по поиску денег, осматривая комнаты. В результате они завладели продуктами питания на сумму 2172 рубля, с которыми скрылись.
Судебная коллегия признала необоснованной юридическую оценку, данную судом действиям К.А. и К.И.
Действия виновных могут быть квалифицированы как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, лишь в том случае, если эти лица заранее договорились о совместном нападении на потерпевшего в целях хищения имущества с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, или угрозой применения такого насилия.
Однако по настоящему делу таких обстоятельств установлено не было. Из представленных суду и приведенных в приговоре доказательств не следовало, что действия Ш., К.А. и К.И. были объединены предварительным сговором.
Из них было видно, что Ш. в ходе конфликта причинил Ц. ножевое ранение. Затем, не согласовывая свои действия с К.А. и К.И., он стал требовать у потерпевшего деньги, демонстрируя при этом нож, высказывая тем самым угрозу применения насилия, опасного для жизни и здоровья. К.А., поддерживая умысел Ш. на завладение деньгами, нанес потерпевшему один удар кулаком. А К.И., вошедший последним в квартиру Ц., присоединился к двум другим осужденным, предприняв действия по отысканию денежных средств. Поскольку деньги найдены не были, они завладели продуктами питания.
Тем самым разбойное нападение было совершено только Ш.
В действиях К.А. имел место грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, так как они были направлены на завладение чужим имуществом: деньгами и продуктам. Удар в лицо потерпевшему не может расцениваться как насилие, не опасное для жизни и здоровья.
К.И. совершил в данном случае открытое хищение чужого имущества.
При таких обстоятельствах судебная коллегия переквалифицировала действия К.А. со ст. 162 ч. 2 УК РФ на ст. 161 ч. 2 п. "г" УК РФ, а действия К.И. со ст. 162 ч. 2 УК РФ на ст. 161 ч. 1 УК РФ и соответственно снизила назначенное им наказание.
Поводом к изменению приговора Смидовичского районного суда
в отношении Ш. и Е. от 19 мая 2008 года явилась
несправедливость последнего
Ранее судимый Е. был осужден по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 1 году лишении свободы без штрафа в колонии общего режима.
В то же время второй соучастник преступления - Ш., не судимый, характеризующийся таким же образом, как и Е., также признавший вину в полном объеме и раскаявшийся в содеянном, был осужден за настоящее преступление к 2 годам лишения свободы без штрафа условно с испытательным сроком на 3 года.
В данном случае при определении наказания виновным суд не учел, что применение к Ш. ст. 73 УК РФ не является обстоятельством, смягчающим его, в отличие от правил применения ст. 64 УК РФ.
Судебная коллегия изменила приговор, применила к Ш. положения ст. 64 УК РФ и назначила наказание в виде 1 года лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.
При назначении подсудимому наказания за неоконченное
преступление вначале следует с учетом требований ст. 66 УК
РФ определить максимальный срок наказания, который мог быть
назначен виновному, затем в соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК
РФ сократить этот срок в связи с рассмотрением дела в особом
порядке и после этого определить подсудимому наказание с
учетом положений ст. 62 УК РФ
19 июня 2008 года Биробиджанским районным судом Л. был осужден по ст. 30 ч. 3, 158 ч. 2 п. "в" УК РФ к 2 годам лишения свободы.
В соответствии со ст. 74 ч. 5 УК РФ ему было отменено условное осуждение по приговору от 20 декабря 2007 года, и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно к отбытию определено 2 года 10 месяцев лишения свободы без штрафа в колонии-поселении.
Максимальный срок наказания в виде лишения свободы, предусмотренный санкцией ст. 158 ч. 2 УК РФ, составляет 5 лет.
Приговор был постановлен в особом порядке судебного разбирательства.
В числе смягчающих наказание обстоятельств суд признал явку с повинной, а отягчающих обстоятельств по делу не установил.
В указанной ситуации суду надлежало руководствоваться положениями ст. ст. 62, 66 УК РФ, а также правил ч. 7 ст. 316 УПК РФ.
То есть при назначении подсудимому наказания за неоконченное преступление вначале следовало с учетом требований ст. 66 УК РФ определить максимальный срок наказания, который мог быть назначен виновному, затем в соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК РФ сократить этот срок в связи с рассмотрением дела в особом порядке, и после этого определить подсудимому наказание с учетом положений ст. 62 УК РФ.
Данное требование содержится в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2006 года № 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел".
Однако суд указанные требования не учел и в результате назначил Л. наказание, которое превышало предельно допустимый срок.
В соответствии с требованиями ст. 88 ч. 6 УК РФ наказание
в виде лишения свободы не может быть назначено
несовершеннолетнему лицу, впервые совершившему
преступление небольшой или средней тяжести в возрасте
до шестнадцати лет
28 февраля 2008 года П., 9 ноября 1992 года рождения, был осужден Биробиджанским городским судом ЕАО по ст. 158 ч. 3 п. "а", 158 ч. 2 п. "б", "в", 158 ч. 3 п. "а", 69 ч. 3 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа с отбыванием в воспитательной колонии.
4 августа 2008 года этот же суд признал П. виновным по ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 2 п. "а" УК РФ и назначил ему наказание в виде 1 года лишения свободы.
В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения с наказанием по приговору Биробиджанского городского суда ЕАО от 28 февраля 2008 года окончательно к отбытию ему было определено 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.
Вместе с тем П. совершил преступление средней тяжести в пятнадцатилетнем возрасте и осуждался впервые, так как деяние имело место 9 февраля 2008 года, то есть еще до вынесения приговора Биробиджанского городского суда ЕАО от 28 февраля 2008 года.
В соответствии с требованиями ст. 88 ч. 6 УК РФ наказание в виде лишения свободы не может быть назначено несовершеннолетнему лицу, впервые совершившему преступление небольшой или средней тяжести в возрасте до шестнадцати лет.
При таких обстоятельствах назначаемое П. за покушение на кражу наказание не могло быть связанно с лишением свободы.
По представлению прокурора коллегия изменила приговор и назначила осужденному по ст. 30 ч. 3, 158 ч. 2 п. "а" УК РФ 6 месяцев исправительных работ с удержанием 10% из заработка в доход государства; на основании ст. 69 ч. 5, 71 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний 2 года 7 месяцев лишения свободы.
Согласно ст. 18 ч. 4 УК РФ при признании рецидива не
учитываются судимости за преступления, осуждение за которые
признавалось условным, если условное осуждение не отменялось
и лицо не направлялось для отбывания наказания в места
лишения свободы
Облученский районный суд ЕАО признал Д. виновным по ст. ст. 228 ч. 1, 161 ч. 2 п. "в", "г", 69 ч. 3, 70 УК РФ и назначил наказание в виде 5 лет лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Определяя наказание, суд учел в числе отягчающих обстоятельств рецидив преступлений.
Вместе с тем Д. был судим 18 декабря 2006 года к условной мере наказания. Условное осуждение было отменено, а осужденный направлен в места лишения свободы только 29 февраля 2008 года, то есть после совершения преступления по настоящему делу, имевшему место в августе 2007 года.
Тем самым предыдущая судимость не могла учитываться при признании рецидива преступлений.
Суд нарушил требования Общей части Уголовного кодекса РФ
(ч. 3 ст. 60), которая обязывает суд учитывать при
назначении наказания смягчающие его обстоятельства,
что стало основанием изменения приговора
]]>Судом было установлено, что в кафе-баре "Анюта" имеется гардероб, что подтверждается пояснениями свидетелей К., Щ., письменными материалами дела. А именно из пояснительной записки установлено, что кафе-бар "Анюта" расположен на первом этаже помещения МУП "Баня". Вход посетителей в кафе по коридору, из холла бани, в котором расположен гардероб. Доказательства того, что гардероб в кафе отсутствует, суду не представлены.
В результате чего довод надзорной жалобы об отсутствии в кафе-баре "Анюта" гардероба не обоснован.
В соответствии с п. 1 ст. 886 ГК РФ по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности.
Согласно части 2 ст. 887 ГК РФ простая письменная форма договора считается соблюденной, если принятие вещи на хранение удостоверено хранителем выдачей поклажедателю: сохранной расписки, квитанции, свидетельства или иного документа, подписанного хранителем; номерного жетона (номера), иного знака, удостоверяющего прием вещей на хранение, если такая форма подтверждения приема вещей на хранение предусмотрена законом или иным правовым актом либо обычна для данного вида хранения.
Довод надзорной жалобы о том, что судом неправильно применена часть 2 статьи 924 Гражданского кодекса РФ, не основан на законе.
Согласно ч. 1 ст. 924 ГК РФ хранение в гардеробах организаций предполагается безвозмездным, если вознаграждение за хранение не оговорено или иным очевидным способом не обусловлено при сдаче вещи на хранение.
Хранитель вещи, сданной в гардероб, независимо от того, осуществляется хранение возмездно или безвозмездно, обязан принять для обеспечения сохранности вещи все меры, предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 891 настоящего Кодекса.
В соответствии с ч. 2 ст. 924 ГК РФ правила настоящей статьи применяются также к хранению верхней одежды, головных уборов и иных подобных вещей, оставляемых без сдачи их на хранение гражданами в местах, отведенных для этих целей в организациях и средствах транспорта.
Суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что правила ч. 2 ст. 924 ГК РФ применяются к хранению верхней одежды, головных уборов и иных подобных вещей, оставляемых без сдачи их на хранение гражданами в местах, отведенных для этих целей в организациях и средствах транспорта. В случае если в организации имеется гардероб, стоящая в помещении кафе-бара "Анюта" вешалка не может являться местом для хранения вещей. Положение данной статьи подлежит применению только в случае отсутствия гардероба в организации как исключение из общего правила хранения вещей в гардеробе, предусмотренного в ч. 1 ст. 924 ГК РФ. Существенных нарушений норм материального и процессуального права, влекущих изменение либо отмену принятых судебных постановлений, судебными инстанциями не допущено.
Оснований для передачи дела по иску К. к ООО "Лотос" о взыскании денежных средств для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции не имеется.
В соответствии с ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства,
установленные вступившим в законную силу судебным
постановлением по ранее рассматриваемому делу, обязательны
для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и
не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в
котором участвуют те же лица
Решением мирового судьи Смидовичского судебного участка ЕАО от 4 марта 2008 года исковые требования Управления к П. удовлетворены, с ответчика взыскан ущерб в доход государства в сумме 5860 рублей.
Апелляционным решением Смидовичского районного суда ЕАО от 25 апреля 2008 года решение суда первой инстанции отменено и вынесено новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
Не соглашаясь с апелляционным решением ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, Управление в своей надзорной жалобе просит решение отменить и направить дело на новое рассмотрение в ином составе судей.
Доводы жалобы мотивированы тем, что решением Биробиджанского городского суда ЕАО от 29 декабря 2007 года и решением суда ЕАО от 1 февраля 2008 года П. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.37 КоАП РФ, за нарушение правил охоты и подвергнут наказанию в виде штрафа в размере 1000 рублей. Таким образом, вина П. в нарушении Правил охоты была установлена.
В соответствии с ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассматриваемому делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.
Указанными действиями П. причинил ущерб животному миру, который в добровольном порядке возместить отказался. В целях исключения возможности незаконной добычи и превышения установленных лимитов в п. 37.6
Правил охоты в ЕАО установлены ограничение прав пользователей животным миром: "После отстрела зверя до начала вывоза или разделки туши тщательно заполнить обратную сторону лицензии. Транспортировка мяса охотничьих животных с незаполненной обратной стороной разрешения (лицензии) приравнивается к производству охоты без надлежащего разрешения".
Из материалов дела установлено, что 1 декабря 2007 года П., охотясь согласно купленной им лицензии в Инском охотничьем хозяйстве, отстрелил одну косулю и не заполнил лицензию при транспортировке животного, чем нарушил правила
охоты. Постановлением № 15 от 3 декабря 2007 года П. привлечен к административной ответственности за совершение административного правонарушения в области правил пользования объектами животного мира в порядке ст. 8.37 ч. 1 КоАП РФ с назначением административного штрафа в размере 2000 рублей.
Решением Биробиджанского городского суда ЕАО от 29 декабря 2007 года размер административного штрафа, присужденного П., был снижен до 1000 рублей. Решением судьи суда ЕАО от 1 февраля 2008 года данное судебное постановление оставлено без изменения.
Таким образом, вина П. в нарушении Правил
охоты ЕАО была установлена вступившим в законную силу решением суда и установлению при рассмотрении настоящего иска не подлежит.
Согласно ст. 56 Федерального закона "О животном мире" № 52-ФЗ от 24 апреля 1995 года юридические лица и граждане, причинившие вред объектам животного мира и среде их обитания, возмещают нанесенный ущерб добровольно или по решению суда в соответствии с таксами и методиками исчисления ущерба животному миру. Приказом Минсельхозпрода от 25 мая 1999 г. № 399 утверждены таксы для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный юридическими и физическими лицами незаконным добыванием или уничтожением объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты. Для косули размер иска составляет кратность в размере 30 к минимальному размеру оплаты труда, установленному федеральным законом.
Кроме того, согласно п. 83 Типовых правил охоты в РСФСР, п. 75
Правил охоты в ЕАО незаконно добытая продукция отстрела диких копытных животных должна быть сдана в торгово-заготовительные организации самим нарушителем правил охоты. В случае, если продукция использована нарушителем или по его вине пришла в негодность, нарушитель возмещает стоимость мяса из расчета максимальной рыночной цены на мясо, сложившейся в районе, и следующих масс мясных туш: косуля - 13 кг.
Мировой судья Смидовичского судебного участка ЕАО, руководствуясь при вынесении своего решения вышеназванными нормами ФЗ "О животном мире", Типовых правил охоты в РСФСР и Правил
охоты в ЕАО, пришел к правильному выводу о том, что П. своими действиями причинил вред животному миру, который он должен возместить государству в установленном законом размере. В ущерб, взысканный с П. незаконным добыванием и уничтожением косули, мировой судья обоснованно включил размер таксы для исчисления ущерба, которая определяется в порядке кратности (коэффициент 30 для косули) к минимальному размеру оплаты труда, что составляет 3000 рублей. Кроме того, мировой судья взыскал стоимость мяса убитой косули из расчета рыночной цены килограмма мяса в сумме 220 рублей и массы туши животного в размере 13 кг, что составляет 2860 рублей. При этом мировой судья правомерно исходил из того, что в соответствии со ст. ст. 3, 41 ФЗ "О животном мире" законодательство по охране окружающей среды находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Поэтому правила
охоты установлены законодательством РФ и субъектов РФ в соответствии с указанными положениями ФЗ "О животном мире". В п. 37.6
Правил охоты в ЕАО, утвержденных решением малого Совета областного Совета народных депутатов 27 октября 1993 г. № 160, предусмотрено, что ответственный за отстрел обязан после отстрела зверя до начала вывоза или разделки туши тщательно заполнить обратную сторону разрешения. Транспортировка мяса охотничьих животных с незаполненной обратной стороной разрешения (лицензии) приравнивается к производству охоты без надлежащего на то разрешения.
Мировым судьей Смидовичского судебного участка ЕАО постановлено обоснованное и законное решение.
Суд апелляционной инстанции отменил решение мирового судьи, полагая, что оно принято с нарушением норм материального права, и принял по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Управления. Суд апелляционной инстанции мотивировал свое решение тем, что пункт 37.6
Правил охоты в ЕАО противоречит действующему федеральному законодательству, в частности Типовым правилам охоты в РСФСР, утвержденным Приказом Главохоты от 4 января 1988 г. № 1. В п. 37.6 Типовых правил охоты в РСФСР установлено, что охотник после отстрела зверя до начала вывоза или разделки туши должен тщательно заполнить обратную сторону лицензии. Указания в Правилах на приравнивание транспортировки убитого животного без заполнения лицензии к производству охоты без надлежащего разрешения не имеется. Кроме того, П. осуществлял охоту на законных основаниях, имея при себе необходимые документы на ее производство, в результате чего добытая ответчиком косуля является продуктом законной охоты. За нарушение правил охоты П. уже привлечен к административной ответственности. Лицензия, которую П. приобрел, уже возмещает государству "стоимость" охотничьего животного.
Однако суд апелляционной инстанции при постановлении апелляционного решения не учел, что п. 37.6
Правил охоты в ЕАО в судах не оспаривался и является действующим. Вывод суда о противоречии п. 37.6
Правил охоты в ЕАО федеральному законодательству не обоснован, поскольку указанное положение п. 37.6
Правил охоты в ЕАО не противоречит федеральному законодательству, а лишь конкретизирует его.
Вывод суда апелляционной инстанции о том, что П. охотился на законных основаниях, имея на руках охотничий билет, путевку, именную разовую лицензию и разрешение на право ношения и хранения оружия, в результате чего добытая ответчиком косуля является продуктом законной охоты, сделан без надлежащего учета последующих действий ответчика по транспортировке туши животного без заполнения лицензии и противоречит действующему законодательству.
Так, пунктом 3.13 Приказа Минсельхоза от 4 января 2001 г. № 3 "Об утверждении положения о порядке выдачи именных разовых лицензий на использование объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты" предусмотрено, что только лицензия с отметкой о добыче или талон к лицензии являются документом, подтверждающим законность добычи продукции охоты. Согласно п. 3.5 данного Приказа выдача лицензий осуществляется с учетом пропускной способности территории, акватории в пределах установленных норм, квот и лимитов изъятия охотничьих животных. Таким образом, обстоятельство незаполнения П. именной разовой лицензии на отстрел одной косули подтверждает факт незаконности добычи этого животного.
Вывод в апелляционном решении Смидовичского районного суда ЕАО о том, что охотник по именной разовой лицензии уже возмещает государству "стоимость" изъятой государственной собственности (охотничьего животного) и возмещает по путевке охотопользователю затраты на охрану, подкормку, расселение и т.п. данного охотничьего животного, не имеет отношения к предмету данного спора. Охотник, выкупая лицензию, обязан соблюдать условия ее использования и принимать все необходимые меры для ее надлежащего заполнения после отстрела животного. В противном случае он приравнивает себя к охотникам, добывающим объекты животного мира, без разрешения, не возмещающего "стоимость" изъятой государственной собственности в виде охотничьего животного.
В порядке ст. 47 ФЗ "О животном мире" пользование животным миром прекращается полностью в случае нарушения законодательства РФ об охране окружающей среды и условий пользования животным миром, оговоренных в лицензии на пользование животным миром. Право пользования животным миром в данном случае прекращается путем аннулирования соответствующими органами предоставленных ими лицензий на пользование животным миром. Решение о прекращении пользования животным миром может быть обжаловано в суд в установленном порядке.
При изложенных обстоятельствах апелляционное решение суда нельзя признать законным и обоснованным, суд неправильно применил закон, подлежащий применению, что повлекло сложение обязанности с ответчика по возмещению вреда, причиненного незаконным добыванием объектов животного мира, при наличии доказательств вины П.
Постановлением президиума отменено апелляционное решение Смидовичского районного суда ЕАО, решение мирового судьи Смидовичского судебного участка ЕАО оставлено без изменения.
В соответствии с п. 5 ст. 18 Закона РФ "О защите прав
потребителей" продавец (изготовитель), уполномоченная
организация или уполномоченный индивидуальный
предприниматель, импортер обязаны принять товар
ненадлежащего качества у потребителя и в случае
необходимости провести проверку качества товара.
Потребитель вправе участвовать в проверке качества товара
Решением Мирового судьи Центрального судебного участка г. Биробиджана ЕАО от 17 апреля 2008 года исковые требования П. к обществу с ограниченной ответственностью "Мобайл" удовлетворены.
В надзорной жалобе П. указал, что разукомплектованность телефона произошла не по его вине. Все доводы в отношении данного обстоятельства суд апелляционной инстанции не принял во внимание. Просит отменить апелляционное решение Биробиджанского городского суда ЕАО от 5 сентября 2008 года в связи с существенным нарушением норм материального и процессуального права.
В имеющейся в материалах дела приемной квитанции, которая выписана при приемке телефона у П. на гарантийный ремонт, приемщик авторизованного сервисного центра ООО "Мобайл" указал следующие недостатки: "Отсутствует информация на дисплеях. Внешнее состояние: царапины, потертости по корпусу, дисплеям, крышке АКБ, сбитости по корпусу".
Достоверных доказательств, которые бы подтверждали, что к моменту проверки телефона специалистами он находился в том же состоянии, в котором его сдал истец на гарантийный ремонт, ответчиком суду не представлено.
Однако из материалов дела не усматривается, что потребителю было сообщено о времени проведения проверки качества товара.
Суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что при таких обстоятельствах установить факт поступления телефона в авторизованный сервисный центр "СМТЕЛ-Хабаровск" в том же состоянии, в котором был сдан П. приемщику К., не представляется возможным.
Однако в судебном заседании суда апелляционной инстанции истец пояснил, что на момент обращения к ответчику после того, как погас дисплей телефона, все остальное работало, телефон принимал входящие звонки, то есть он мог им пользоваться.
Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о том, что выявленные в телефоне недостатки возникли в результате его вскрытия истцом, не подтверждается материалами дела.
При указанных обстоятельствах суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о том, что ответчиком не представлены доказательства, подтверждающие, что 21 июня 2007 года в момент приемки телефона на гарантийный ремонт в нем имелись неисправности, указанные в техническом заключении от 12 июля 2007 года, заключении эксперта № 019-02-00147 от 25 марта 2008 г., возникшие вследствие нарушения потребителем правил использования, хранения или транспортировки товара, действий третьих лиц или непреодолимой силы.
Суд первой инстанции правильно исходил из того, что порядок транспортировки сданного продавцу для гарантийного ремонта товара к месту проверки его качества не позволяет исключать, что после его сдачи продавцу и к моменту проверки качества товара могло иметь место со стороны третьих лиц или работников ответчика несанкционированное вскрытие телефона с причинением ему повреждений, исключающих для потребителя право на гарантийный ремонт.
Отменяя решение мирового судьи, суд апелляционной инстанции исходил из того, что ни в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции не представлено доказательств того, что телефон в сервисный центр поступил не в том же состоянии, в котором он был сдан приемщику ответчика в г. Биробиджане. В связи с этим суд на основании заключения экспертизы посчитал, что истец нарушил правила использования телефона и в период его эксплуатации имело место непрофессиональное вскрытие телефона, при котором телефону причинены механические повреждения, приведшие к его неисправности.
Приведенные выводы суда апелляционной инстанции допускают для продавца возможность недобросовестного исполнения обязанности по проведению проверки качества товара, исключающей реализацию потребителем права на гарантийный ремонт товара.
Таким образом, установлено, что решение суда апелляционной инстанции не может быть признано законным и обоснованным и подлежит отмене полностью.
Решение мирового судьи Центрального судебного участка г. Биробиджана ЕАО от 17 апреля 2008 года оставлено без изменений.
Согласно ст. 304 Гражданского кодекса РФ собственник может
требовать устранения всяких нарушений его прав, хотя бы эти
нарушения и не были соединены с лишением владения
В представлении, поданном в надзорную инстанцию 9 декабря 2008 года, исполняющий обязанности прокурора ЕАО просит состоявшиеся по делу судебные постановления отменить, как постановленные с существенным нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшие на исход дела.
Материалами дела установлено, что жилое помещение, расположенное по адресу: г. Биробиджан, ул. Косникова, д. 17, кв. 5, на основании ордера № 4304 от 4 ноября 1992 г. предоставлено М(Ж) на семью из 4 человек, в том числе на мужа, дочь и сына, в 2001 году являлось ведомственным жильем и принадлежало Биробиджанской дистанции гражданских сооружений, 21 ноября 2004 года передано в муниципальную собственность МО "Город Биробиджан".
В спорном жилом помещении зарегистрированы М.О., Ж.В., Ж.Д., М.Е., и в той же квартире проживают и зарегистрированы М.В., М.А.
Решением Биробиджанского городского суда от 28 января 2008 года отказано в удовлетворении иска М.В., М.А. к М.О., мэрии города МО "Город Биробиджан" о признании права пользования жилым помещением, расположенным по адресу: г. Биробиджан, ул. Косникова, д. 17, кв. 5. Решение вступило в законную силу 12 марта 2008 года.
Решением Биробиджанского городского суда от 2 апреля 2008 года отказано в удовлетворении иска мэрии города МО "Город Биробиджан" к М.О., Ж.В. о признании утратившими права пользования вышеуказанным жилым помещением. Решение вступило в законную силу 25 июня 2008 года.
Исходя из вышеуказанных решений, судом сделан правомерный вывод о том, что М.В., М.А. не приобрели право на жилое помещение, расположенное по адресу: г. Биробиджан, ул. Косникова, д. 17, кв. 5, а М.О., Ж.В. не утратили данного права в результате действий, произведенных в 2001 году, в том числе регистрации 30 марта 2001 года М.В., М.А. в квартире.
Судом также правильно установлено, что П.А. вселилась в спорную квартиру без согласия нанимателя жилого помещения М.О., совместно с ней не проживала, членом ее семьи не являлась и, следовательно, не приобрела право пользования квартирой № 5 по ул. Косникова, д. 17 в г. Биробиджане.
Вместе с тем кассационная инстанция не согласилась с определением статуса ответчиков как временных жильцов и с применением к спорным правоотношениям положений жилищного законодательства, регулирующего правоотношения по проживанию в социальном жилье временных жильцов. Указала в своем определении, что нормы Жилищного кодекса РФ не содержат положений, определяющих статус лиц, занявших незаконно жилое помещение, а также порядок выселения из незаконно занимаемых ими жилых помещений.
Несмотря на то, что судебная коллегия не признала ответчиков временными жильцами в силу того обстоятельства, что их вселение произошло на основании ничтожной сделки, по которой была уплачена денежная сумма, довод представления исполняющего обязанности прокурора области в этой части не может служить поводом к отмене решения, которым требование истцов удовлетворено и которое является правильным по существу.
Поэтому судебной коллегией сделан правильный вывод о том, что с учетом отсутствия регулирования в жилищном законодательстве рассматриваемых в настоящем деле спорных правоотношений, к ним применимы нормы Гражданского кодекса РФ, определяющие формы защиты прав собственников.
Сохраняя право проживания в квартире по договору социального найма, истцы, бесспорно, не утратили право владения данным жилым помещением.
Однако, как верно указала судебная коллегия, проживание ответчиков в спорной квартире не позволяет истцам использовать в полной мере жилое помещение по его назначению, то есть для проживания.
Правовой механизм защиты жилищных прав, основанный на Конституции РФ, доступен каждому, кто считает, что его жилищные права нарушены, причем статья 11 Жилищного кодекса РФ закрепляет приоритет судебной защиты жилищных прав.
Следовательно, выселение ответчиков из незаконно занимаемого жилого помещения является устранением нарушения жилищного права истцов на проживание в жилом помещении.
Судебной коллегией правомерно применена статья 305 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой права, предусмотренные статьями 301 - 304 настоящего Кодекса, принадлежат также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления, либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором. Это лицо имеет право на защиту его владения также против собственника.
Исходя из вышеуказанных правовых норм, следует, что наниматель жилого помещения и члены его семьи имеют право на предъявление рассматриваемого иска, а доводы, указанные в представлении исполняющего обязанности прокурора области, о том, что требовать выселения из незаконно занимаемого жилого помещения может только его собственник, в данном случае - мэрия города МО "Город Биробиджан", противоречат гражданскому и жилищному законодательству Российской Федерации.
Суд кассационной инстанции пришел к правомерному выводу, что требование о выселении из жилого помещения является одновременно требованием о применении последствия ничтожной сделки через возвращение участников такой сделки в первоначальное положение, имевшееся до заключения ничтожного соглашения между М.В. и М.О. по продаже социального жилья.
В то же время отсутствие встречных требований со стороны ответчицы М.В. исключает возможность возвращения ей денежных средств, переданных по указанной сделке, однако это не может препятствовать удовлетворению требований истцов, двое из которых не участвовали в незаконной сделке, но также вправе требовать устранения нарушения их жилищных прав.
Суд правильно отметил, что на истцах не лежит обязанность по предоставлению ответчикам иного жилого помещения, поэтому устранение нарушения прав нанимателя и членов его семьи подлежит путем выселения ответчиков из спорного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения.
Оснований для передачи дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции не имеется.
